13 ноября состоялось торжественное награждение участников избирательной кампании по выборам депутатов представительных органов и глав, референдумам муниципальных образований Нолинского района.
Встречу открыл глава Нолинского района Н. Н. Грудцын, который выразил благодарность членам избирательных комиссий и представителям всех ведомств, принявших участие в подготовке к выборам, обеспечении легитимности голосования и безопасности на всех этапах выборной кампании.
В этот день из рук главы района Почетные грамоты и Благодарственные письма получили 27 человек (полный список награжденных смотрите далее).
– За период выборов мы с вами успели многое, – сказала Е. В. Огородникова, председатель территориальной избирательной комиссии Нолинского района. – Большинство проблем мы решали собственными силами, но есть такие вопросы, которые мы ни в этом году, ни в будущем не сможем решить самостоятельно. В первую очередь это касается резервного электропитания, наличие которого, в последнее время, является обязательным условием при приеме избирательного участка…...
– По этому поводу у нас уже был разговор с главами поселений, – сразу же ответил глава района Н. Н. Грудцын. – Им предложено на следующий год заложить в бюджет приобретение такого оборудования, которое, несомненно, станет большим подспорьем в повседневной жизни поселений и еще не раз пригодится помимо тех дней, когда будут проводиться очередные выборы.
– Во время проведения этих выборов у нас появилась еще одна проблема: не во всех поселениях на день приемки участков были развешены аншлаги, анонсирующие проведение выборов. О какой явке тогда мы можем говорить? Но все же, хочется отметить участки, где принимающие увидели полную готовность к предстоящему событию – это в Нолинске (администрация), Чащино, Верхоишети, Перевозе и Рябиновщине.
Мы закончили избирательную кампанию, – сказала в завершение встречи Елена Васильевна. – Большое спасибо за труд, за уважение к своим землякам, за исполнение всех требований закона. Добра вам и здоровья. Отдыхайте и набирайтесь сил к следующим выборам – в сентябре 2014 года мы будем выбирать губернатора Кировской области.
Наталия СУНЦОВА,
наш корр.
Пятеро детей было у кузнеца Ивана. Умелые руки, достаток в доме, чистоплотная и расторопная хозяйка – казалось, жить бы да радоваться. Дети красивые и сметливые, хозяйство в порядке. Матушка родная жила тоже в доме сына. Помогала по хозяйству, нянчила внучат. Вроде все ладно, да не было покоя на душе у Ивана, камнем тоска лежала. Высокая стройная Сашенька, жена кузнеца, робко в глаза заглядывала, по глазам желания угадывала, да только этим еще больше раздражала. Так и не сумел полюбить ее Иван, хотя и сознавал, что ничем перед ним бедная женщина не виновата.
Женили его, как это обычно бывало в крестьянских семьях, родители, не учитывая желания молодых. "Стерпится – слюбится, – считали рассудительные крестьяне. – Девка смирная, работящая, приданое неплохое, родители трезвого поведения…". Конечно, поспешил отец Ивана, Кирилл, женить сына, ему ведь только 18 исполнилось. Прослышал, что начал встречаться сын с Наташей, дочерью одинокой вдовы. Мало того, что семья неполная и бедная – голь перекатная, так еще вдова эта продажей пива промышляла, а порой, говаривали, и сама не прочь была чарочку опрокинуть. А если и девка к выпивке пристрастится? Пока не поздно, надо Ваньку женить! Вот и сосватали Ивана с Сашей. "Ничего, – успокаивал Иван плачущую Наташу, – я все равно к тебе бегать буду, а жена пусть одна дома сидит". Глупый был, не понимал, что женатый мужик уже себе не хозяин.
мать отправила Наташу из села от греха подальше, а Иван первую дочь все равно Наташей назвал и любил ее больше других детей. Второй тоже девочка родилась, а потом парни пошли, трое. Первого сына тоже Иваном назвали. А походил он больше на мать, поэтому отец не то что невзлюбил сына, но относился к нему довольно прохладно. Мальчик чувствовал это еще с младенчества. Был весел и спокоен на руках у матери, бабушки, сестер. А как только отец возьмет на руки – в крике заходится. Дальше – хуже. Чем старше становился – тем упрямее и непокорнее смотрел мальчик исподлобья на отца, пропускал мимо ушей его указания, хотя открыто не прекословил. Мать обожал и слушался, чем еще больше настраивал отца против себя.
Шло время, дети росли. После Ивана родился Миша, а потом Коленька. Эти мальчишки любили отца, охотно ходили в кузницу, с интересом наблюдали за работой отца и его подручных. В душе Ивана появилась надежда, что эти сыновья переймут кузнечное ремесло, как он сам когда-то перенял его от своего отца. На старшего сына махнул рукой – пусть живет, как хочет.
Между тем жена Сашенька стала прихварывать, потом слегла и сгорела в одночасье. Бился головой о стенку кузнец, клял себя, что не берег жену, когда жена жива была, да не воротишь былого...… Сын Иванушка от горя не то что потемнел – почернел. В матери для него вся жизнь была сосредоточена, опора. Как жить дальше? Мальчик не знал. Еще больше замкнувшись в себе, дома находился мало, проводя все время то в лесу, то на реке. Сядет у реки, костер разведет, смотрит на огонь и там, в пламени, видит ненаглядную мамку свою...… Все-таки оттаял потихоньку, понял – мать не вернуть, а работы в крестьянском хозяйстве хватало. Отец с утра до вечера в кузнице, дома скотины полный двор, надо и корму задать, и навоз вытащить, и воды наносить.… Иван для дома старался, а вот в школу ходить не любил. Имея от природы нелюдимый характер, плохо сходился и с одноклассниками. Все школьные предметы усваивались неважно, особенно читать да писать не любил Иван. А вот по арифметике учился хорошо, порой класс еще корпел над задачкой, а у Иванушки уже ответ готов. Правда, записывать потом по действиям гораздо хуже получалось. Еще сильнее на него ребята злились, а налезать боялись: силен был парень, и рука тяжелая была…...
Между тем, дома начались кое-какие перемены – в семью кузнеца пришла мачеха. Поначалу встретили ее враждебно все дети, кроме маленького Коли. Тот, соскучившись по материнской ласке, по пятам ходил за женщиной, начал ее мамушкой звать. Трудолюбива была Марфа и терпелива. Отмыла, обстирала и обшила малышей, накормила досыта всякими постряпушками. Все-таки в доме и муки было в достатке, и масло, и яйца. Потихонечку оттаяла ребятня. Дольше всех отходил Ваня – очень уж свою родную мать любил.
Иванушка вообще-то характер имел озорной и на всякие проделки был мастер. Увидел как-то, что хлеб немного у матери не удался – корка поднялась, и над мякишем образовалось небольшое пространство. Он проделал сбоку небольшую дырочку и засунул туда все ложки, которые нашлись в буфете. Стала мачеха на стол собирать, хватилась – а ложек нет!
Всем семейством начали их искать, найти не могут! Один Иванушка сидит за столом, улыбается. Поняла женщина, что Иван что-то выдумал, приступила к нему. А он и говорит: "Маменька, ты хоть хлебца-то дай!" Начала Марфа хлеб отрезать, тут из каравая ложки и посыпались. Хорошо, что хозяин в этот вечер не ужинал со всеми, в кузнице задержался
Иванушка не унимался. Почему-то основные каверзы происходили за столом. Маленькая Катя, которую родила уже мачеха, была очень смешлива. Иван знал это. Спрятавшись за самовар, он корчил разные гримасы. Отражаясь в самоваре, они выглядели еще уморительнее. Катенька заливалась смехом. Отец смеху за столом не терпел, вытащил Катю за ухо. Катя стоит в углу и удивляется: "Почему это за столом смешно было, а теперь совсем нет?" А Иван сидит за столом с постным лицом и даже укоризненно головой покачивает: "Как, мол, не стыдно за столом смеяться!"
И еще случай был. Как-то раз, когда отца дома не было, Иван с Мишкой подрались. Мишка прибежал на кухню и спрятался за мачеху. Иван схватил ухват и начал им брата тыкать, да не заметил, что рога ухвата уперлись в стекло. Короче говоря, стекло разбилось вдребезги! Воцарилось молчание, все с ужасом смотрели на пустую раму. В сенях послышались шаги хозяина. Ребят как ветром из кухни сдуло. Вошедшему кузнецу Марфа слова не дала вымолвить. "Неловкая я, засмотрелась по сторонам, ухватом в стекло и заехала", – запричитала она. Тем дело и кончилось. Хозяин стекло вставил, хотя и поворчал на жену, которая избавила Ваньку от очередной трепки. С тех пор парень мачеху зауважал, ведь и в дальнейшем она Ванюшкины проказы прикрывала.
Жизнь продолжалась, Иванушка рос, а в школу ходить по-прежнему не любил. И бичом кузнец сына учил, и на веревке в школу таскал – все бесполезно. Только на школьном дворе спустит с веревки, уйдет от школы, Ванька через забор – и был таков. А потом парень домой идти боится, ночует то на сеновале, то в бане. Видит мачеха – дело совсем плохо. Жаль парня, да и мужа жаль, и так в кузнице работа нелегкая, а тут еще из-за сына душа вечно не на месте.
Приехали как-то у соседей гости, поговорила Марфа с мужчиной приезжим. На железной дороге он работал, говорит, нужны им такие могутные парни для ремонтных работ на "железке". Стала Ивану говорить про ту работу, а его и уговаривать не надо, рад-радешенек из дома убраться. Собрали парня в дорогу, одели, как подобает, денег дали в дорогу. Уехал Иван. Вначале изредка писал, а потом перестал, тут война началась, не до писем стало. Прошло военное лихолетье. Один брат Ванькин, Миша, на фронте погиб, младшенький пришел, израненный весь, а от Иванушки ни слуху ни духу. Добрые люди посоветовали Марфе помолиться в церкви как по покойному, мол, после этого объявиться должен.
Так и получилось. Вскоре после пометки покойницкой поздно вечером в дом кузнеца кто-то постучался в окно. Выглянула Марфа в окно, спросила, кто. "Иван", – услышала в ответ. Так и обмерла. Вошел бородатый мужик, совсем на Иванушку непохожий, лишь глаза прежние – непокорные да бедовые. Неделю прожил в гостях. Рассказал, что так на железной дороге и работает. На войну не брали – бронь у железнодорожников была. Живет на небольшом полустанке, скотинку кое-какую держит, а в основном рыбой кормит свою многочисленную семью – много озер, рыбой богатых, в их местности. В гостинец тоже рыбы разной привез – и вяленой, и соленой, и копченой. Рассказал, что четверо ребят у него, все парни. Старшенький уже начал помогать ему в работе на "железке". Попросил одежки и обувки, какой ни есть – трудно такую "рощу" одевать-обувать. Наложили ему целый чемодан обуви, картузов, рубашек и штанишек.
Уезжая, плакал, кланялся в пояс отцу, а в особенности мачехе: "Видать, не крестьянская доля мне по судьбе полагалась, то и не в радость мне все в доме родном было. Спасибо, что вовремя путь верный указали…".
С тем и уехал Иван, и больше не было от него ни весточки, ни письма. Как во сне повидали. Вот как порой судьба человеческая складывается.
Вера БОГАТЫРЕВА