Почти стемнело.… Олька стояла под окном так называемой "отцовой ухажерки". В ушах еще стояли материны вопли: "Оль, сходи за отцом! Ушел ведь, ушел! Совсем ушел! Сказал: "Не жди, не вернусь"! Оль, скажи, что жить без него не смогу, руки на себя наложу, если не придет! Поговори с ним, он послушает тебя, токо тебя и послушает!"
Олька давно чувствовала, что между родителями что-то происходит. Но что именно – не понимала. Бывало, они ссорились из-за какой-нибудь ерунды, но это как-то не касалось ее, Ольки. Подумаешь, кто-то из них вспылил, а потом, вскоре, снова сидят в обнимку, смотрят телевизор. Но это...… Это длилось уже около года. Отец все чаще возвращался домой утром. Мать, на удивление, не скандалила. Со словами "борщ – в холодильнике, котлеты – на плите" она уходила на работу.
* * *
Сегодня Олька узнала все. Утром в школе, перед уроками, подружка Катька рассказала о романе Олькиного отца с тетей Люсей, продавщицей из райповского магазина. Катька же, в свою очередь, случайно узнала это из материного разговора с соседкой. Все уроки Олька сидела за партой в каком-то оцепенении. Что-то учитель спрашивал на уроке биологии, Олька даже что-то отвечала, и, кажется, ей в дневник поставили какую-то оценку, но все было как в тумане. В голове было одно: "Не может быть! Неужели это правда? И папка больше не любит меня и Димку?.. Не любит мамку?.. А любит эту...… Рыжую тетю Люсю…... Тетя Люся, конечно, красивая, добрая, но...… Нет! Никакая она не красивая и не добрая! Это мамка, наша мамка – самая красивая и самая добрая на свете! А папка...… Папка тоже хороший! Он самый лучший на свете! Просто...… Просто Люська...… Люська – она злая колдунья! Она ведьма! Конечно, наш папка такой красивый, такой умный, она и заколдовала его, много же по телевизору говорят про всякие привороты. Не заколдовала же она Ваську-алкоголика! Ей нашего папку подавай! Ну, я ей дам при встрече!" Так размышляла Олька по дороге из школы домой. Наконец-то все прояснилось. Она, как могла, все сама себе объяснила. На душе стало легче. Любимый папка, как всегда, ни в чем не виноват. И не может быть, что он разлюбил ее, и брата, и мамку. Отца Олька сильно любила. Он для нее являлся авторитетом во всем. Это была поистине папина дочь.
Девочка ходила в шестой класс. Училась на отлично. Была умницей и красавицей, доброй и компанейской, а в общем, она переняла все отцовские качества. Отец же видел в ней свое отражение: лицо – будто срисованное, характер – точь-в-точь. Порою говорил: "Это мой свет в окошке". После этих слов, казалось, он мысленно возвращается в то время, когда жизнь долгожданного ребенка висела на волоске.
* * *
Девочка родилась с травмой головы. Врачи говорили, что больше месяца не проживет. Сергей Иванович читал специальную литературу, которая помогла бы в борьбе за жизнь дочери, делал массаж, читал сказки, включал классическую музыку, возил на старом "Запорожце" в городскую поликлинику на различные процедуры. Мать Ольги, Елена Николаевна, стала часто ходить в церковь и молиться. Время шло...… Месяц…, два, год…... Наперекор всем нехорошим прогнозам, ребенок рос смышленым и спокойным, ничем не отличался от остальных детей. Все врачи разводили руками, говорили, что это чудо, а Сергей Иванович отвечал: "Любовь победила". Часто всей семьей ходили в лес просто погулять, "пообщаться с природой", как он говорил, и был убежден в том, что лес, река, солнце, небо, трава – все это дает жизненную силу, укрепляет здоровье.
* * *
Олька чувствовала себя каким-то партизаном. Она воровски стояла у окна чужого дома, крепко прижавшись к стене. Старалась прислушиваться к разговору, исходящему изнутри дома, но тщетно – ничего нельзя было разобрать. Осторожно глянув в окно, увидела только за нежно-розовыми занавесками чью-то руку и чашки в красный горошек на столе. Окно слегка заиндевело, и это еще больше мешало разглядывать, что же происходит там, во владениях этой… Снежной королевы. Олька почему-то вспомнила эту сказку, которую в детстве читал ей отец. Вдруг она представила, что Герда – это она, а Кай – самый дорогой человек на свете, ее отец, и его надо срочно спасать! "Да чего я тут стою-то, как неродная, – словно разозлившись на себя, подумала она. – Вот сейчас пойду и вытереблю этой ведьме все ее крашеные кудри!" Сердце дрогнуло, забилось сильнее. Почувствовав, что страх куда-то испарился, она быстро взошла на хорошо прометенное от снега крыльцо, стучать не стала. С мыслью: "За своим иду, чего стучаться", резко открыла дверь. Прошла сени, вошла в кухню…. Тетя Люся и отец пили чай.… Было видно, что оба не ожидали такого гостя. Отец опустил голову, как провинившийся школьник.
– Пап, пошли домой, ужин остывает, – только и сумела сказать дочь. Отец встал из-за стола, без слов оделся и вышел на улицу. Олька задержалась на кухне. Не вынимая руки из карманов, она исподлобья смотрела на "ведьму". "Ведьма" с какой-то непреодолимой тоской в глазах смотрела на нее. "Я не боюсь тебя, ведьма, еще раз приблизишься к моему отцу – сожгу!" – с этими словами Олька вышла за отцом на улицу.
Домой шли молча. Отец, как арестант – впереди, дочь была в качестве конвоя. Внезапно отец остановился, обернулся, подошел к дочери, обнял ее и заплакал.
– Пап, ты че, не надо! Мы тебя так любим, так любим! Мама приготовила твои любимые рыбные котлеты, Димка опять "двойку" получил, а Герда скоро должна ощениться...
– Папка! Ура! Герда родила! – вдруг услышали голос Димки. Димка, восьмилетний брат Ольки, несся им навстречу, весело припрыгивая. Совсем приблизившись, запыхавшись, он выпалил: "Герда родила троих щенков, они такие смешные! Мамка постелила им твою старую фуфайку, пойдемте скорее им имена давать". Герда, их общая любимица, собака породы колли, действительно, на днях должна была ощениться, но про это как-то все забыли. Отец, казалось, стряхнул какой-то тяжелый груз с души, на лице показалась та самая родная улыбка, какую давно не видели ни Олька, ни Димка. Он взял сына на руки и изо всех сил подбросил ввысь. Димка залился смехом, отец тоже смеялся, но как-то сквозь слезы, которые замечала только она, Олька.
* * *
Дома пахло борщом и укропом, где-то в углу тихонько попискивали только что родившиеся щенята. Елена Николаевна стояла посреди кухни с полотенцем на плече. Она улыбнулась и сказала: "Оголодали небось, у меня все давно готово. Мойте руки. Поужинаем и будем вместе давать щенкам клички".
В этот момент мать казалась особенно красивой. Нет! Самой-самой красивой, самой доброй, самой лучшей на свете! Она молча подошла к отцу, уткнулась ему лицом в грудь, тяжело вздохнула, а тот осторожно, словно боясь сделать больно, обнял ее и сказал: "На улице так хорошо, тихо идет снег, как ты любишь. Давайте поужинаем и все вместе пойдем гулять!" "Ура! – крикнул Димка, – все вместе! Пойдемте кататься с горки!"
* * *
Вскоре слух о романе отца с тетей Люсей сошел на нет.
Светлана КОЩЕЕВА, наш корр.