Давным-давно, в старые добрые времена, свела меня судьба с интересным человеком. "Зови меня дядей Лешей", – сказал он мне, пожимая руку.
Слово за слово, выяснилось, что фамилия его Петухов и, как оказалось, я разговорился с отцом моей бывшей классной руководительницы Татьяны Алексеевны Ковязиной. Когда выяснилось, что его дочь меня учила, дядя Леша еще больше проникся ко мне симпатией и доверием. Знакомство наше произошло как раз незадолго до самого главного праздника весны – Дня Победы. Весна в тот год стояла бурная. На центральной усадьбе колхоза "Ударник" в деревне Перевоз, где состоялось знакомство с моим героем, все благоухало. Дикие яблони набирали цвет, а сирень вот-вот должна была распустить свои красивые бутоны. Нас, сидящих на крепких крыльях старенького "ГАЗ-69", то и дело обдавало легкой пылью проходящих по большой дороге машин. Посевная в колхозе еще не совсем закончилась, и "ЗИЛы", груженые мешками с зерном, спешили на поле к сеялкам. Разговорчивый дядя Леша поведал мне много интересного о своей жизни. "Я ведь, Саша, давно на пенсии. Возил много лет начальство, а сейчас вот решил помочь службе быта, порулить немножко на "козлике", вспомнить молодость". Тут ветеран, а я именно так его "окрестил", вдруг замолчал, устремив свой теплый взгляд на дикую яблоню. "Яблок, пусть и диких, нынче, знать, много будет,– рассуждал дядя Леша". "Дядя Леша, – прервал я своего собеседника, – скажи, пожалуйста, ты воевал?". "А как же, конечно", – ответил фронтовик. Меня просто раздирало любопытство: не видел ли дядя Леша на фронте генералов, а если видел, то какие они из себя, военачальники тех фронтовых лет? Как ни странно, ветеран-шофер ответил, не раздумывая:
– Не только видел, а пришлось мне возить аж целых три дня нашего земляка – маршала Советского Союза Ивана Степановича Конева. Я, правда, никому больно про это не говорил, не очень-то люблю хвастаться, но факт есть факт...
– В конце войны меня направили в штаб фронта в командировку на две недели, ремонтировать легковую трофейную технику. Прибыл я в штаб фронта, – продолжил свой захватывающий рассказ дядя Леша. – Дали мне "виллис", а про ремонт трофейной техники даже не упомянули. Стою я возле большого двухэтажного здания, это уже было за границей, вернее, сижу в машине. Вдруг дверь открывается, выходит... кто бы ты думал, Саша? Сам Конев Иван Степанович! и садится в машину. Одет он был в кожаную курточку, но без погонов. Но я уже знал, что он – маршал Советского Союза. Спереди и сзади нас такие же легковые машины, и в них здоровые мужики, солдаты, все в телогрейках и с автоматами – охранники с Мордовии родом. "Ну, поехали, земляк", – похлопав по плечу, приказал маршал. Знал все, видимо, про меня. Тут же в машину сели генерал и капитан. Пока ехали от одной дивизии к другой, Конев меня расспрашивал: "Как дела на родине, что пишут родные?". " Хорошо идут дела, – отвечаю, – товарищ маршал Советского Союза". "А чего же там хорошего, на Вятке? Ничего не растет кроме картошки да лука". " Как не растет, товарищ маршал Советского Союза, яблоки растут", – робко возразил я. "Ну, если растут яблоки, Петухов (я удивился, что Конев даже фамилию мою знал), значит, дела пойдут!" – улыбнулся маршал, опять похлопав меня по плечу. Три дня я возил знаменитого земляка, а потом меня вернули в свою часть.
Дядя Леша рассказывал очень интересно, останавливаясь подробно на некоторых значимых эпизодах на фронте. За весь с ним разговор я не услышал ни одного нецензурного слова. У меня даже стали закрадываться сомнения: шофер ли дядя Леша Петухов на самом деле, уж больно говорит интеллигентно?
– Знаешь, что самое главное не должен делать шофер?– спросил дядя Леша после недолгой паузы в разговоре.
– Не знаю, – покачал я головой.
– Не пить спиртное, когда за рулем, так как тем самым подвергаешь жизнь свою и других смертельной опасности. Расскажу я тебе, Танин ученик, поучительную историю. Много с тех пор воды утекло, но я ее хорошо помню. Возил я в ту пору большого начальника. И как-то после кустового совещания, которое было на юге области, решил наш начальник сварить уху на берегу реки и хорошенько выпить. Причем выпить не запрещалось даже водителям. Пили все, кроме меня (уточняет мой собеседник). Увидев, что я отказался выпить рюмашечку-другую под уху, мой начальник возмутился: "Что же ты, Алексей, не пьешь? Никого не уважаешь, будто белая ворона". "Я, Саша, скажу тебе честно,– более подробно уточняет некоторые детали дядя Леша. – Никогда начальников не боялся, если, конечно, я был прав". "Не буду пить, пусть останусь белой вороной",– сказал я. Приехав домой, я не спал всю ночь. Часа в четыре пошел в гараж подремонтировать машину.
Придя на работу, я, к своему удивлению, заметил, что наша контора не заперта, а в кабинете сидит начальник. На мое приветствие он слегка качнул головой и продолжил внимательно изучать меня. Просидев еще несколько минут молча, начальник наконец встал из-за стола, подошел ко мне, пожал руку и громко сказал: "Извини меня, Алексей, за вчерашнее высказывание. Ты не белая ворона, ты – мудрый вятский орел". Он рассказал о ЧП. Кто-то из шоферов, пивших спиртное под уху, совершил аварию, не довез начальников до дома: кто руку сломал, кто ногу. Вот такие дела, Танин ученик, – закончил он свой рассказ.
После этой незабываемой встречи я видел ветерана несколько раз. В торжественный день Победы его грудь украшали многочисленные боевые награды.
Нет уже дяди Леши, но я часто его вспоминаю, так как таких образованных, интеллигентных шоферов я больше не встречал.
Александр БУДИЛОВ, внештат. корр.