Кладь, медунка, подползок,
соты, -
С детства мил мне этот
лексикон.
Чувства меры нету у кого-то -
Говорили: "Обудоха он".
Из какого древнего запечья
Это слово вышло за порог?
Даже Даль, подвижник русской
речи
Натакаться на него не смог. Я. Вохменцев.
диалекты
Инна ГРЕБНЕВА, г. Нолинск.
Честно признаться, слово "обудоха" я не помню: может, не говорили так однодеревенцы, может, я запамятовала.
Сегодня мне хочется обратиться к деревенским говорам, немножко рассказать о речевой среде деревеньки нашей в пору моих детства и юности. Вновь вспомнить своих односельчан, родных и близких людей, чей жизненный путь уже закончен.
Несомненно, деревенский говор – это история жизни простых крестьян. В нем уклад деревенской жизни, обычаи, традиции, орудия труда, одежда, еда, русская печь. В нем крестьянский быт, вера. Одним словом, жизнь! Вятский говор – он особенный. Он идет из самой глубинки России, из вятских северов. До сих пор этот говор жив, он сохраняет произношение, состав и значение слов в речи людей старшего поколения, о чем говорит страничка "Фортуна" в нашей районке "В гостях у зыковской школы". Порадовалась за Надю Новоселову, ученицу этой школы, которая под руководством своей учительницы В. П. Зыкиной вместе с другими ребятами проводят такую последовательную работу по изучению деревенских говоров.
Я отношусь к людям старшего поколения, и молодые мои годы давно скрылись за поворотом и уже никогда не вернутся. Но, как говорится, "чем лет стремительнее бег, тем слаще миг воспоминаний"….
Итак, о деревенской речевой среде. Родная земля, родные деревенские люди, деревенская речь окружали меня в детстве и юности. Единство и слитность однодеревенцев ярче всего проявлялись в речи, которую передавало нам старшее поколение. Пусть непроизвольно. Но, учась в школе, мы должны были говорить общепринятым языком, поэтому диалектные слова постепенно исчезали, "как прясницы, пестери, веретена". Но они всегда со мной, эти деревенские слова, и нет-нет да "выскакивают" из потаенных глубин моей памяти, особенно в воспоминаниях о деревне.
Добрые человеческие взаимоотношения в деревне были неразрывно связаны с культурой речи. Ко всем мужчинам, особенно ветеранам Великой Отечественной войны, нас учили обращаться по имени и отчеству (не иначе), к женщинам: тетушка, тетя, крестная. И всегда вежливо. Между собой взрослые звали друг друга как-то необычно, ласково: Егорко, Санко, Иванко, Аннушка, Катюнька. Женщин называли по имени мужа: Мария Егориха, Анна Илюшиха, Аннушка Матвеиха, Наташа Олешиха и т. д., а стареньких бабушек звали вообще без имени: Левониха, Тимиха, Сержиха…...
Руганью боялись обидеть соседей, особенно тех, кого уважали, ценили. Ругались "в кулачок", шепотком: не дай Бог, дети услышат! Что "греха таить" (мамино выражение), ругались ведь мужики при тяжелой работе (да, жизнь крестьянская была нелегка!). Ругались сгоряча, когда заканчивалась последняя капля терпения, во время вспышки гнева, при большой ссоре, а не в обычной речи, как сейчас. Часто у молодых людей брань звучит через слово или даже для связки слов, несмотря на то, что рядом идут другие люди и даже дети. А от женщин, тем более от девушек, ругани не слыхали. Приветствовались женская кротость, скромность. Чертыхание считалось грехом, "лешикание" тоже не допускалось: рядом были болото и дремучий сосновый лес, нельзя было навлекать неприятности и дразнить лесного царя.
Время неумолимо. В нашем возрасте не летит оно, а мчится все быстрее и быстрее. Сейчас люди перестают замечать даже женскую грубость, в том числе и мат. Стремительно исчезает уважение к слову, а значит, уважение к себе, другим людям. В деревеньке нашей считали, что "если человек чист духом, тот чист и в речи". Слово уважали, "пасли" вперед, жили по пословице: "слово – не воробей". Слова "любовь", "счастье" в обыденной речи вообще не говорили, избегали их. "Там, бесконечно и нежно любя, женщина скажет: "Жалею тебя", – поется в песне. А в частушках-то, конечно, эти слова были… Так кто "складывал" частушки? Ясно: деревенские парни и девчата – молодые да влюбленные. К "похвальбе" относились с осторожностью. Как говорится, доброе слово и кошке приятно, но скромны они были, не выпячивали свое "я" на передний план, даже ветераны войны никогда не похвалялись тем, что были на войне, что у них много боевых наград. Были однодеревенцы выдержаны во всем: "не хвали себя, пусть другие похвалят". Мама нас наставляла: "Не хвали в глаза, не ругай по за глазам".
Тянулись однодеревенцы к людям грамотным, знающим – книгочеям. Всегда приветливо встречали сельских учителей (собиралась у нас в избе вся деревня). Они приходили с лекциями, концертами. Лектора втихушку в деревне называли "краснобаем" ("баско", "складно бает").
А однодеревенцы наши были в основном люди немногословные, неречистые. Грамота была невелика. В разговорах не "частили". У большинства однодеревенцев каждое слово было "на вес золота", говорили с "реденька" редкобаи. Народная пословица говорила и о моих родителях: "Мало говорят, но много чувствуют".
Деревенскую речь оживляли пословицы, которые я помню с детства. "В Благовещенье птица гнезда не вьет, девица косы не плетет", "на каждый роток не накинешь платок", "у кого детей много, тот не забыт от Бога", "на руке пять пальцев, какой ни укуси, одинаково больно" (о детях), "не торопись языком, торопись делом", "мягко стелет, да жестко спать", "худому Ванюшке везде Бог камушки" (о нежелании работать, ищет причины), "не красна изба углами, красна пирогами".
В речи родных людей постоянно присутствовали поговорки: "без Бога нет порога", "скажет, как завяжет", "отольются кошке мышкины слезки", "молодец среди овец", "найдет свинья грязи", "одни глаза не сыты", "в кармане вошь на аркане"…
Бабушка, родители знали много примет, связанных с погодой, природными явлениями. Деревенский житель – трудяга, он все примечал. Сама жизнь, крестьянский труд на земле заставлял и их делать это на протяжении всей жизни, так как от погоды зависел труд деревенского работяги на следующий день. И в правильности примет мы, дети, никогда не сомневались. Они всегда сбывались! Природу и погоду земледелец "чуял" сердцем. Что делать, "радива" не было, метеосводок деревенскому жителю никто не давал. "Солнце в кучу – будет буча", "если утром душно – к вечеру будет дождь", "петух запел с вечера – жди ненастья", "если утром роса не выпала, жди к вечеру дождя"….
Знали мама и бабушка много примет и бытового характера, умели толковать сны. Говоря о деревенской речи не могу не сказать и о частушках, где очень ярко проявлялся деревенский говор. Глядя на взрослых девушек, и мы, подростки, потихоньку приобщались к песням, частушкам. Записывали, передавали друг другу, учились петь под гармошку. Но уехал наш деревенский гармонист на Урал. Бегали всем "гамозом" в соседнюю деревню на вечорку: поглазеть, гармошку да частушки послушать про дролечку, ягодиночку, задушевную товарочку, залеточку и т. п., парни пели свои частушки с присущим им размахом.
Милка кофточку кроила,
Много окоротила,
Знать, другого полюбила,
Меня озаботила.
Много было частушек у парней, отправляющихся в армию:
Скоро-скоро нас забреют,
Разудалых пареньков,
Не пройдемся по деревне,
Не разбудим стариков.
У девчат были свои частушки про дролю-игрока, измену, расставанье, про супостатку и соперницу и т. п.:
Задушевная подруга,
Трепача не уважай.
У него насчет любови
В голове неурожай.
Мне бы, мне бы соловейка,
Мне бы голосистого.
Мне бы дролю небольшого,
Только бы форсистого.
Ела яблочка бочок,
Пропала серединочка.
Отпустите на кино -
Приехал ягодиночка!
Говоря о своем дошкольном детстве, не могу я похвастаться богатой речевой средой. Наши представления об окружающем мире заканчивались, как правило, деревенским бытием. Например, слушая сказки своей неграмотной бабушки, я не запомнила ни одной. Не было книг, картинок, игрушек. Я, например, не знала, что такое и кто такой царь, представляла его сухоньким старичком в вывернутом полушубке, в мохнатой шапке с палкой. Вот такие были представления у ребенка деревни начала 50-х.
Прежде чем привести примеры деревенского говора, хочу еще сказать об особенностях произношения в нашей деревне. Честно сказать, над звукопроизношением не очень задумывались. И не было у однодеревенцев цели сказать лучше, красивее, как произнести звуки. Как скажут, так и ладно. Лишь бы проще, легче. Одни звуки, трудные для "неклепаного" (бабушкино слово) деревенского языка, заменяли другими, смягчали, оглушали, сливали два звука в один. Например: слово "гляди-ка" произносили как "гли-ко", "ли-ко"; звук "щ" заменяли звуком "ч"(помочь, немочь) или сдвоенным ШШ (пишша, тешша, шшолычить).
Звук "ц" всегда произносили мягко (на украинский манер): полиця, лестниця, тряпиця, виця, окольниця или заменяли легко произносимым звуком "ч"(вича, голбечь, челик, шипича).
Звук "с" заменяли звуком "ш" : щущки, шешнаццать, шлшейка. В окончаниях прилагательных мужского рода никогда не говорили "ый", заменяли на "ой": кляслой, поперешной, долгонастой, некорысной и т. д. Просто так было легче сказать. Пишу вот сейчас, и вспомнился мне случай, связанный с моей бывшей работой и командировками. Приехала я как-то в детский сад одного из сел района. Темно, холодно. На улице пусто. Идти не знаю куда (приехала в первый раз). Стайка довольно недружелюбных собачек оглушила меня своим лаем. Вдруг из утренней темноты (на мое счастье) "вынырнула" пожилая женщина. Поравнялась со мной. "Здравствуй, матушка! Отколь ты? Куды ты, жданая? Че, собак испужалась? Лико, тропочка-та излажена, вешки стоят. Туды и иди, баженая. Собак-то не бойся. Нече не сделают. Пустобрехи."
"Стюнула" собачек – и пошла дальше. Ободренная своей спасительницей, иду по тропочке и думаю: "А ведь когда-то в детстве называла меня моя дорогая бабушка: ждая да баженая. Точно так же приветливо встречали, приветливо здоровались первыми в моей родной деревеньке. Да еще летом на завалинку пригласят, расспросят: куды? Отколь? Да еще и кваском угостят.
Деревенский говор понятен всем в контексте. Он придает деревенской речи местный колорит, необычайность.
"Слова как дети: непринужденно играют сами по себе" (А. Подводный). А в тексте, в разговоре, подчиняясь и согласовываясь друг с другом, они понятны и интересны всем, даже молодежи: кого-то развеселят, кого-то заставят грустно улыбнуться, вспомнить дорогих людей, свою деревню.
Здравствуй, подружень! Лико, матушка, зашла ко мне. Садись, пошшолычим. Ада к столу!
Пей, ле молоко-то вечоршное. Принесла со снегу. Крынку-ту налила сколь скляно! Пока несла, дак сплеснула. Утром-то шти поставила варить в вольную печь, ак упрели, навенрно. У меня эть зубей-то совсем не стает. Исти нече нельзя. Мекиш только мумлею потихоньку. Вот штей-то похлебаю. Ешь-ешь молоко-то. Корову-то хорошо наслегают. Молоко-то – гольная сметана. Снимок-от сколь толст, ложка стоит. У коровы эть молоко-то на языке. Сын-от с молодушкой справно хозейничают. Не похулю их. "Дом вести – не лапти плести", – толмлю эть им все време.
Огурцей малосольных сделала, дак вон ешь. Тепло сделалося, боюсь, кабе не замодели.
Споранья-то в поскотину сбегала. Губ наломала. Натакалась на красноголовики да обабки. Посудину-то никакую не взяла. В приполе принесла, да ишо виников березовых береме. Вон обиходила, дак к ужину-то губницу сварю.
Молодушка-та у меня услужливая. Плат мне подарила баской. Погленулся. Токо боле ятист и марковит. Все пасла. Навылюдье токо носила. А топереча уж ежиден ношу. Вон узги-то обремошилися. Да, ада-ко, живет, ежиден-то носить.
Лико, время-то обед, а у меня нече не излажено. Пора уж силек да поросенка кормить. Чечас обеденное-то устряпаюсь, дак ишо в избе-то надо обиходить: ле тенета в углу - ту обарабнуть, да от печи-то копоти вон сколь, опахнуть хоть.
Давеча кружку разбила, оскропотки-те разлетелися везде, замести хошь. Нече не знатко. Че делать? Дом-от не велик, а лежать-то не велит.
Взглянув в окно: лико, небушко-то замолаживает. Дошш к вечеру-то будет. Да и в ухе че-то свербит: похолодает, наверно.
Спохватившись: Усь! Где это у меня кариненки-те? Куды делися? Пойду соглену. Топереча че-то дековалися на улице. Гаркнуть хоть их домой. Молодушка-то потачит их боле. Всех исповадила. Токо бы пандерили че-небудь. Девка-то ште-те векша скачет! Все простоволосая бегает. Хоть бы косиночку оповязала кода. Растет какая-то долгонастая. А младшой-от че-то какой смиренный стал! Шемела непосидячая. Колды эть сколь хорошо играют, а колды сколь лихо, так вичой бы напонужала. Восеть вышла за имям, дак куды-то боле ходко учесали. Насилу догнала. А у меня уж некакова, владенья нет бегать-то за имям. Успех-от уж не тот. Стюваю, стюваю, а че с их возьмешь? Карино… ток-то не похаю. Путные робенки-те. Востры токо боле. Навертыши. Сторшой-от во втором учится: настойно. Башковитой. Маракует. Наставница-та хвалит. А младшие-те уж и буквы знают. Скоро читать зачнут. Растут.… Старой-от старится, а молодой растет.
Запыхавшись: убежали ведь в ограду к Тимихе. На качулк качаца. Дак дома-то своя привязана. Али жо не видят?
Ты к Нюрке-то не ходила? Сходи, спроведай ее. Че-то она сколь отюшковата стала, как кладуха. Сызмальства испотачена. Изварлыжилась вся, странь неработная. Ест да хоркает до свиных полден (16 часов). Безвядклая какая-то. Дак поште она экая завозня-то стала? (Подумав). Ак поди хворьба какая привязалась?
В пошлом годе, по осене, возил меня сын-от к фершалице. Ездили по подстылку, одны-те хохреки! Как меня насбубетеньвало. Остатки все нутренности стресла. Фершалка-та оказалась хорошая. Поговорила со мной уважительно. Брюхо-то все прошшупала. Опушшенье желудка признала. Тежоло не велела плдымать. Надсада. Капли мене выпмсала. Велела подорожник пить. Дак как-жо надсады не будет? Эть молодые ишо все надселись. Поехали мы как-то с подружкам-то на лошаде в другу деревню. Повезли зерно в мешках. Да корисны ле ишо? По 14 лет… мешки-то наторкали под завязку. Сказали: "Вы токо довезите, там сгрузить-то помогут? Ну поехали, неходко. А лошадь-то че-то пудилась, дикошарая, под горку-то разбежалась. Да под колесо-то ишо камень попал. Телегу-ту перекосило. Да ишо шкворень выскочил – короток был. * * * Этот исторический феномен – Старый Новый год
Традиция отмечать Старый Новый год идет от расхождения Юлианского календаря (или иначе календаря "старого стиля") и Григорианского календаря, по которому сейчас живет практически весь мир. Расхождение календарей в 20-21 веках составляет 13 дней.
Старый Новый год – это редкий исторический феномен, дополнительный праздник, который получился в результате смены летоисчисления. Из-за данного расхождения календарей мы отмечаем два "Новых года" – по старому и по новому стилю. Таким образом, в ночь с 13 на 14 января каждый может позволить себе "допраздновать". А для многих верующих людей Старый Новый год имеет особое значение, поскольку от души попраздновать они смогут лишь после окончания Рождественского поста.
Сейчас из года в год популярность этого праздника растет. Он продлевает очарование Нового года или же позволяет почувствовать это очарование впервые. Этот праздник более спокойный, ему несвойственна суета, которая является неизбежным спутником Нового года.
Этот день в старину носил название Васильева дня и имел решающее значение для всего года: тогда отмечали праздник земледелия, который связывали с будущим урожаем, и совершали обряд обсевания (отсюда название праздника "овсень" или "авсень"). Дети рассыпали по дому пшеницу, произнося молитву о будущем урожае, а потом хозяйка собирала зерна и хранила их до сева.
И еще был своеобразный обряд – варение каши. В новогоднюю ночь, в 2 часа ночи, старшая из женщин приносила крупу из амбара, а старший мужчина – воду из колодца или реки. Трогать крупу и воду до тех пор, пока печь не истопится, было нельзя – они просто стояли на столе. Затем все садились за стол, и старшая из женщин начинала размешивать кашу в горшке, произнося при этом определенные ритуальные слова – крупа обычно была гречневая. Потом все вставали из-за стола, а кашу хозяйка ставила в печь – с поклоном. Готовую кашу доставали из печи и внимательно рассматривали. Если горшок был просто полным, а каша – наваристой и рассыпчатой, то можно ожидать счастливого года и богатого урожая – такую кашу съедали. Если каша вылезала из горшка, либо горшок трескался – это предвещало беду. Кашу выбрасывали.
Интересен обряд хождения по домам, чтобы угощаться блюдами из свинины. В ночь на Василия гостей непременно надо было накормить пирогами со свининой, вареными или запеченными свиными ногами. На стол также обязательно ставили свиную голову. Дело в том, что Василия считали "свинятником" – покровителем свиноводов и продуктов из свинины, верили, что если в эту ночь на столе будет много свинины, то эти животные будут плодиться в хозяйстве в изобилии и приносить хозяевам хорошую прибыль.
А вот традиция лепить на Старый Новый год вареники с сюрпризами появилась не так давно, однако ее с удовольствием соблюдают во многих областях России. Лепят вареники всей семьей и друзьями, а потом устраивают веселое застолье и едят эти вареники, с нетерпением ожидая, кому и какой попадется сюрприз.