Собака породы лайка, облизывая своих только что родившихся щенков, лежала в углу ограды. Довольная и уставшая, она тихо наблюдала за возней маленьких комочков.
Пашка подошел к собаке и сказал: "Здорово!" Причем интонация в голосе его была такая, как будто он увидел бесценный, невиданный клад в своей старой ограде. Улыбка зажгла его глаза. Ощущение счастья переполняло душу.
В течение месяца хозяин усиленно кормил молодую мамашу. Чтобы силы собаки поскорее восстановились и молока было достаточно для пятерых отпрысков, Пашка давал ей только свежее мясо и парное молоко, которое приносила соседка.
Щенки росли крепкими и шустрыми, но один из них особенно выделялся. Пашка стал замечать, как Вольт (так он назвал щенка) мчался ему навстречу, едва услышав его шаги.
Через пару месяцев щенков разобрали, но одного, Вольта, Пашка оставил для себя.
* * *
Шло время, а любознательность пса, веселый и добрый нрав – оставались неизменными. Вольт дружил с кошками, курицами, кроликами. Он знал, что они живут в одном доме с ним и тоже имеют отношение к хозяину. Чужих Вольт к дому не подпускал. Чужой, в его понимании, был тот, кто не имел хотя бы чуть-чуть улавливаемый запах хозяина. Он очень любил соседку, приносившую молоко, любил лавочку возле дома, на которой часто сидел Пашка, хозяйские тапки и даже… ружье.
Ружье пес уважал, но и остерегался его. Остерегался потому, что уж слишком громко и резко оно "рычало". А уважал, потому что видел, с какой осторожностью, с каким трепетом сам хозяин относился к этой непонятной штуковине.
* * *
Ружье Пашке досталось от отца, который был заядлым охотником. Ивана Петровича давно уже не было...… Замусоленный худенький фотоальбом, деревенский старый дом, построенный еще прадедом, и ружье – все, что осталось после его смерти.
Последний день жизни отца Пашка помнил очень хорошо. Рано утром, покормив кроликов, отец пошел в лес проверить капканы. Через некоторое время вернулся, чтобы взять с собой Рыжую, собаку, без которой отец никогда не ходил на охоту. Мать ворчала, говорила, что примета плохая: зачем, мол, вернулся. Отец, ничего не сказав, махнул старой залатанной варежкой в ее сторону, быстро пошел с собакой в лес. Поздним вечером мать стала переживать еще больше, ведь в углу у дверей она увидела забытое отцом ружье.
Всю ночь не спали. Утром пришла изрядно потрепанная Рыжая. Куски шерсти, окровавленная морда, рваные уши – все говорило о том, что с отцом случилась беда. Деревенские мужики с ружьями по следам Рыжей пошли в лес искать Ивана Петровича. Хорошо, что накануне не было метели, да и снег порхал едва-едва, поэтому несложно было найти то место, где произошла "встреча" отца с волками. По следам было видно, что волков было два-три. Каким-то образом Рыжей удалось уйти от них. Отец, видимо, пытался защитить себя большим охотничьим ножом, что всегда был при нем, но…...
Охотника хоронили всей деревней. Пашкина мать, Елизавета Александровна, что-то постоянно бормотала. Ее веки опухли от бесконечных слез. Сильную и крепкую женщину сорока пяти лет мгновенно скосила потеря мужа. Через полгода ее не стало.
Рыжая так и не смогла оправиться от нанесенных ран, умирала мучительно. Пашка хотел было застрелить ее, но не смог. Да и теплилась надежда на то, что она еще поправится.
Пашка остался один. В свои двадцать два года он умел все. Или почти все. Умел приготовить отличное жаркое из кролика, залатать варежки, связать носки и даже добротный свитер, срубить баньку или даже построить целый дом. Всему в свое время отец обучил сына. Да и сам Пашка был парень ладный, высокий, лицо светлое, открытое, глаза выразительные. Многие деревенские девчонки заглядывались на него, но он ни в чью сторону не смотрел. Пашка горел охотой. Все мысли, все заботы парня были связаны с лесным промыслом. Наказав соседке присмотреть за домашней живностью, он мог уйти в лес на неделю. Охотился Пашка, в основном, на заказ. Кому-то нужна лиса на воротник, кому-то мясо кабанчика, лося, кому-то захотелось зайчатины...… Парень был добрый, отзывчивый, старался помочь всем.
* * *
Пришла зима.… Пашка стал брать на охоту Вольта. Псу нравилось ходить в лес. Хозяин обучал пса охотничьим премудростям, и через год Вольт уже знал, кто такой волк, медведь, лось...… Но больше всего Вольту нравились белки. Первая встреча с этой живностью произошла поздней осенью. Он лежал под елкой и дремал, когда едва его носа коснулось нечто мягкое и теплое, от чего пес даже не испугался, а только фыркнул от неожиданности. Встреча эта показалась приятной для пса. Он спокойно продолжал лежать, но глаза его уже были открыты. Буквально в метре от его носа бегала белка, забавная и суетливая. Псу почему-то не хотелось ни позвать хозяина, ни погнаться за лесной тварью, он, как зачарованный, лежал и, казалось, наслаждался этим зрелищем. Белка, в общем-то, тоже заметила лесного гостя, но не пыталась удрать. Ей, видимо, нравилось, что ее особе уделяют внимание и, может, даже любуются ею. Но вскоре хозяин позвал Вольта, и неожиданное свидание резко оборвалось. С тех пор пес, заметив в лесу белку, с радостным лаем бежал за ней. Пашка уже по голосу мог понять, кого почуял Вольт: лису или волка, зайца или белку…...
* * *
Прошло два года.… Пашка уже не мог представить себя без Вольта, а Вольт стал преданным другом своему хозяину.
В один из ясных дней охотники ходили по осеннему лесу. Ничто не предвещало трагедии. Вдруг из-за холма показались волки. "Кажется, их семеро. Целая стая…, – тихо сказал Пашка. – Ничего! Не бойся, у нас же ружье!" Вскинув ружье, Пашка стал выглядывать засаду. Засели в ожидании у старых сосен. "Один, два, три...… Вот четвертый.… Ага, они нас вынюхивают, но еще не видят, – шептал Пашка, стараясь поскорее придумать план действий. – А где еще три?.." Семеро волков окружили место засады. Вдруг Вольт молниеносно кинулся вперед, тем самым взяв все внимание хищников на себя. Пашка хотел было крикнуть: "Стой! Нельзя!", но было уже поздно, волки уже бросились на пса. Таким образом, все семь хищников были у Пашки как на ладони. Выстрел! Еще! И вот два волка лежат на земле, а рядом… Вольт. Остальные волки скрылись в чаще леса.
Пашка подбежал к Вольту. Тот глядел на хозяина, и крупные слезы катились по окровавленной собачьей морде. "Что ты наделал?! Я бы справился, я бы придумал! Что ты сделал? – кричал Пашка. – Только не умирай! Сейчас придем домой, сейчас все будет хорошо. Я дам тебе парного молока, твоего любимого, ты только живи. Как же я без тебя, как без тебя-то?..".
* * *
Домой Пашка пришел поздно вечером. На руках он нес Вольта, который, быть может, спас ему жизнь. Неизвестно, как разворачивались бы события, если б Вольт не выпрыгнул из засады и не отвел хищников на порядочное расстояние от укрытия, собрав всех волков около себя. Слишком быстро действовали серые.
Всю ночь Пашка провозился с умирающим псом. Надежды на спасение друга не было. Совсем. Слишком серьезные раны получил Вольт. Наутро его не стало…...
Несчастный Пашка смотрел на застывшие собачьи слезы, истерзанное волками тело и не мог поверить в случившееся.
Положив тело пса на крыльцо и зачем-то укрыв его старой материной шалью, Пашка вышел на улицу. Шел холодный осенний дождь. Казалось, из каких-то огромных небесных глаз дождь-слезы проливался на бедного Пашку неимоверным потоком, словно насквозь пронзая все тело. Пашке не хотелось укрыться от этой стихии. Стоя у дома, беспомощно опустив руки, закинув голову назад, он плакал навзрыд. Никто не слышал и не видел его, никто еще не знал о его потере, и только дождь разделял с ним невыносимую боль...
Светлана КОЩЕЕВА,
наш корр.