Мерилин Монро, одна из самых великих актрис мира, когда-то сказала: "Любовь и работа – единственные стоящие вещи в жизни. Работа – это своеобразная форма любви". Наверное, также относятся к своей работе учителя и врачи, строители и работники полей и ферм.
А сколько женщин, которые всю сознательную жизнь отдали уходу за поросятами, дойке коров, живут и трудятся в нашем районе. Именно благодаря этим сельским труженицам мы с восторгом вспоминаем луга, покрытые поутру серебристой росой, запах парного молока и сена, приятное тепло русской печки.
Мне было лет девятнадцать, когда мы с бабушкой поехали в Медведок навестить ее старую знакомую. Именно старую, поскольку была она уже в возрасте "за 80". Тогда-то я впервые и увидела, что это такое – крестьянская изба и хозяйка в ней.
В ограде, заставленной бидонами с медом и бачками с зерном, нас встретили двое – злющая собака породы "двортерьер" и бабушка. Лицо старушки было похоже на печеное яблоко, а руки, по самые запястья прикрытые рукавами старенькой кофточки, – на тонкие узловатые ветки яблони. А вот глаза оказались по-молодому живые: ярко-голубые, в окружении белесых ресниц, они излучали какой-то задор и в то же время спокойствие.
После слов "айда в избу" мы с бабушкой вошли в маленький домик. Это было странное, на мой взгляд, сооружение: низкие потолки, под которыми разместились полати, стены, оклеенные старыми газетами, а посредине одной единственной комнаты – огромная русская печь с лежанкой. Из освещения – три лампочки Ильича.
Пока старушки обнимались, я прошлась по немудреному жилищу: в "красном" углу, под иконами, стояли две лавки и стол, около них – комод и сундук, накрытый самошитым одеялом, на стене – вырезанные из журналов страницы с изображениями лошадей, волков, куриц, да еще радио. Вот и все. Ни тебе телевизора, ни шкафов-сервантов.
В доме мы пробыли часа два. Нас с бабушкой угостили смородиновым чаем с медом и лепешками с домашней сметаной. Радушная хозяйка рассказывала, сколько она нынче картофеля накопала, каким весом был бычок, сданный на мясо, как в прошлом году к внукам съездила…...
Пока мы ехали домой, бабушка поведала мне о жизни своей подруги. Оказалось, что домик, в котором мы только что побывали, они с мужем строили вдвоем. Печь в нем ставил свекор, а крышу делали всем миром. И было это еще до войны. Когда муж уходил на фронт, в этой семье уже подрастало двое детей, третий вот-вот должен был появиться на свет. О том, как троих ребятишек поднимала на ноги, женщина никогда и никому не рассказывала – что толку жаловаться, если все так жили? Только ей, одной из немногих, повезло: после войны муж вернулся домой.
За годы, проведенные в окопах и атаках, супруг видел множество смертей. Гибель однополчан он переживал до последнего дня своей жизни, но тогда, в молодости, решил, что в его семье будет столько детей, сколько Бог даст. И каждого ребенка он назовет в честь своих фронтовых товарищей.
За годы совместной жизни у супругов родилось двенадцать детей, трое из них не дожили и до года, двое утонули, один погиб в лесу. Остальные дети выросли и покинули отчий дом. После смерти отца каждый из детей хотел перевезти мать к себе, но та отказывалась: сыновья и дочери жили в квартирах, а туда корову, теленка, пару-тройку поросят, куриц, гусей и собаку не заселишь.
Год от года дети уезжали все дальше. К моменту нашего с бабушкой визита они все разъехались за пределы Нолинского района. В гости к матери приезжали по очереди раз в полгода, но чаще звали ее к себе, хоть на недельку. А старушка бы и рада, да только живность свою мало кому доверяла.
Убогость своего жилья эта пожилая женщина не замечала. Она считала, что каждый уголок ее дома пропитан терпением, уважением. На развлечения, такие как телевидение, музыка, времени не было: каждое утро она вставала с зарей, а ложилась затемно – большое хозяйство не терпит лени и праздности.
Этой пожилой женщины уже давно нет в живых. Ее не стало спустя несколько месяцев после нашего визита. Как потом рассказывала моя бабушка, на похороны дети приехали в полном составе: четыре сына, две дочери, их супруги, шестнадцать внуков и семь правнуков. Все они умудрились разместиться в маленьком домике. Избушка этой сильной сельской женщины и по сей день стоит: покосившаяся, с забитыми окнами, с обвалившейся крышей.
Анна Франк, автор книги "Убежище. Дневник в письмах: 12 июня 1942-1 августа 1944", писала: "Во всех частях света высоко ценят мужчину, почему не ставят на первое место женщин? Солдат и героев войны прославляют и чествуют, изобретателям достается бессмертная слава, перед мучениками благоговеют, но многие ли в мире понимают, что женщина – тот же солдат?" Воспоминания о бабушкиной знакомой навевают такие же мысли – сельские женщины достойны того, чтобы ими восхищались, восхваляли, прославляли.
Наталия СУНЦОВА,
наш корр.